Виталий Портников: Зря ждем перемен

В октябре 1993 года я, как и многие другие, с ужасом смотрел на разгорающийся по Москве пожар, пытался понять, завершится ли схватка президентской администрации и депутатский съезд гражданской войной в столице или перекинется на всю страну. Словом, я жил в том же ежедневном кошмаре, что и большинство людей, надеявшихся, что после августа 1991 года начнутся реальные перемены. Собственно, это большинство было свято уверено, что в случае победы Руцкого и Хасбулатова никаких изменений к лучшему не будет, а вот если Ельцин удержится.

Ельцин удержался. Перемены в наличии. Но я пишу это совсем не для того, чтобы бросать комья грязи в Бориса Николаевича или в свои тогдашние надежды. Октябрь 1993 года оказался не развилкой, он был продолжением, вот в чем дело. Именно этого мы и не понимали – ни до октября, ни тогда, ни сейчас. Продолжением выживания той же номенклатуры, которая как змей из русских сказок – одну голову отрубаешь, а уж новая растет, краше прежней.

Вся русская история была борьбой за выживание данной номенклатуры. Ее вырубили властители – и тут же формировали слой собственных приверженцев. Чекисты воевали с партаппаратчиками, партаппаратчики стремились снизить влияние Лубянки, генсеки то превращали региональных князьков в бесправных рабов Москвы, то давали им возможность ощутить себя реальными феодалами. Так мы и прожили до 1991 года, когда система, изнуренная своей бессмысленностью и борьбой всех со всеми, рухнула как карточный домик.

Система рухнула, а номенклатура осталась. Из окон выбрасывали тех, кто не сумел приспособиться. Затем по окнам тех, кто хотел взять реванш, пуляли из танков. Но самые ушлые, самые способные, самые современные – они остались. И преспокойно скрестили ту же идеологию охранительства и “особого пути”, торжествовавшую еще в позднем Советском Союзе, но на этот раз очищенную от коммунистической шелухи, с такими деньгами, о которых их предшественники могли только мечтать.

Другое дело, что эта охранительная идеология вроде бы куда в большей степени соответствовала взглядам проигравших в 1993 году, чем представлениям о будущем победивших. Но прелесть российской номенклатуры как раз в том, что на самом деле никаких взглядов – кроме взгляда через забор Рублевки – у нее никогда не было, нет и не будет. Прямо в 1993 году для того, чтоб преуспеть и получить доступ к засекам семьи, нужно было разыграть из себя реформаторов – реформаторов во время приватизации.

А когда приватизация закончилась и никакой необходимости играть в европейцев уже не было – можно стало просто жить где-нибудь на Лазурке. А обворованному населению предложили и дальше слушать его любимую песню "Валенки", только уже в бесподобном исполнении Владимира Владимировича. Номенклатура выжила, победила, обогатилась и приступила к поискам новых спасителей Отечества. А мы все ждем перемен.