Больше половины украинцев говорят на украинском языке

Дорожные заметки москвички Татьяны Шавшуковой о поездках в соседнюю Украину
Этим летом я дважды побывала на югах, первый раз купалась в лимане с водой, еще соленее морской, второй раз прямо на Черном море, при этом я потратила денег не больше, чем если бы никуда не уезжала из Москвы, даже с учетом затрат на дорогу. Как это мне удалось? Я фестивалила в Украине. Мне впервые удалось побывать в Украине, не считая Крыма, где я пару раз отдыхала на рубеже веков. Вот и хочу поделиться своими впечатлениями от поездок. Не собираюсь никому льстить и никого лаять. Просто наблюдения, как я увидела. Надеюсь, мои первые свежие впечатления могут быть интересны моим и российским, и украинским друзьям.

Транспорт и дороги

Первая поездка у меня предполагалась на экологический фестиваль в Одесскую область. Посмотрев стоимость билетов на поезд (более 7 тысяч рублей за плацкарт), я решила воспользоваться советом часто ездящего в Украину друга и поехать автобусом в Киев (менее 1500 руб.), чтобы там уже по украинскому поезду доехать до Одессы. Тем более, Киев посмотреть тоже хотелось. Тот же друг мне сказал, что плацкарт Киев-Одесса стоит за наши деньги около 400 рублей. Правда, на плацкарт билет взять не удалось, но и купе было не так уж дорого. Дело в том, что я получила загранпаспорт в день отъезда, поэтому не рискнула заранее покупать билет ни на украинский поезд, ни на автобус: мало ли, паспорт задержится и придется отложить отъезд, или на автобус не будет билетов … В итоге билет на автобус я взяла за 15 минут до его ухода, на поезд тоже в день его отбытия, часов в 11, а поезд был около 16 часов. Зато в Одессе я сразу взяла обратный плацкарт без проблем, и очень дешево. Заметим, это было в июне, то есть пика сезона отпусков еще не было.

До нужной мне остановки в Одесской области ходила маршрутка. В Одессе этот вид транспорта, похоже, основной. Есть трамваи и троллейбусы, но ходят не часто. На просьбу сказать, когда будет моя остановка, на которой я никогда не была, водитель ответил: "Я вам не троллейбус" и спросил пассажиров, кто еще едет туда же. Хорошо, я запомнила, за кем следит, чтобы вовремя выйти, и даже успела вовремя проснуться (с поезда я сошла в начале пятого утра). Только позднее до меня дошло, что надо было ответить: «Конечно, вы не троллейбус, в отличие от троллейбуса вы говорите умеете». Ну ладно, проехало. Остановку я увидела, добралась до места.

Дорога от остановки к месту, где размещался наш лагерь, в дождь размокала и становилась малопроходимой. Автобус, который привез к нам на игру детей из школы, ввиду начавшегося дождя на обратном пути засел, и его вытаскивали трактором. Но еще более увлекательные дороги я увидела позднее.

Назад в Одессу я возвращалась на попутке, и здесь смогла оценить качество дороги. У самой Одессы трасса была хорошая, но пока мы доехали до Коминтерново, я налюбовалась прелестями ямочного ремонта и слалома между незаделанными, или уже успевшими раскрошиться дырами. То есть дорога была ничуть не лучше, чем у нас в глубинке.

В следующую свою поездку в Николаевскую область я увидела еще более интересные дороги. На Кинбурнской косе (на проходивший там фестиваль авторской песни меня запросили приехавшие на Лиманчик барды) нет никаких дорог, кроме грунтовых, точнее, песчаных. Пешком ноги вязнут в песке (благо, море везде рядом, там всегда можно смыть с себя дорожную пыль), из машин способны пройти только внедорожники – остальные благополучно садятся в песке.

В Николаев я доехала прямым автобусом из Москвы. Опять же предпочла автобус поезду, и по цене (автобус – 2500, поезд – плацкарт около 4200), и, главное, по времени прибытия: московский поезд приходит в Николаев во второй половине дня, а последний паром на косу из Очакова – в 14 часов , так что с поезда надо было бы искать ночевку. А автобус идет ровно день — в 8 утра выходит из Москвы, в 8 утра прибывает в Николаев. Мой прибыл даже раньше. Назад из Николаева я рассматривала 2 варианта: тот же прямой автобус, если успеть на него с первым паромом, либо приехать накануне и заночевать в Николаеве, либо через Киев. Хорошо, что я не рискнула ехать в последний возможный день, а нацелилась на более длинную, но более дешевую дорогу через Киев, с ночевкой в ​​автобусе. Тем более подруга запросила на вечеринку, и я хотела ее по пути посетить. Увы, не получилось. Когда я доехала до Киева и спросила билеты на вечерние рейсы в Москву, их уже не было, и мне удалось взять билет только на тот же автобус, что и в прошлый раз, уходящий во время дня. Так что на вечеринку я не попала. Когда я уже из автобуса на Москву дозвонилась оставшейся на косе подруге, она сказала, что на следующий день после моего отъезда погода сильно испортилась, и паромы не ходили. Холодать начало еще в день моего отъезда. Ночной автобус в Киев, на который я взяла билет, шел по проселочным дорогам, с заездом в множество сел. Многие пассажиры в такие деревни ехали стоя. Первые несколько часов пути, пока мы кружили по селам, я почти не видела асфальта – грунт и песок. А Киевская трасса была хороша.

Стоит сказать пару слов о киевском метро. Полностью цивилизованный вид транспорта, не хуже московского. Только чуть больше интервалы движения — около 3 минут. Видимо, этого вполне хватает — заполненность примерно как у нас в середине дня (не во время рожей, когда не вломишься, и не ночью, когда пусто) — шансов присесть мало, но давки нет. Зато стоимость проезда – 4 гривны (примерно 11 рублей на наши деньги).

«Враждебное государство»

Этот термин употребила моя сотрудница, когда я оформляла второй за лето отпуск (в фирме, где я работаю, принято отпуск разбивать на 2 части по 2 недели). Поскольку в июне я ездила в Украину, она меня спросила: Ты опять едешь во враждебное государство? Я удивилась, хотя и знала, что она «крымнаш», хотя в сам «крымнаш» пока не ездила, сменил Турцию после запрета поездок туда на Крит. Она мне заявила, что хотя люди в Украине нормальные, но государство относится к нам вороже. Ну что ж, поговорим о «враждебности» со стороны страны.

Первая встреча с государством происходит, как известно, на границе. Когда мы остановились на украинской границе, в автобус вошел пограничник, посмотрел наши паспорта. Через некоторое время зашла очаровательная пограничница, собравшая наши паспорта и приглашения, у кого они имелись. Затем она сообщила, что российским гражданам, у которых нет приглашения, возможно, придется пройти собеседование и на нем подробно объяснить, куда, к кому и зачем они едут. Моя соседка по автобусу (украинская гражданка, ехавшая до первой после границы остановки, у которой дочь работает пограничницей) посоветовала не говорить, что я еду в Одесскую область, а сказать, что еду в Киев. Ну и что? У меня нет знакомых, адрес которых я знаю, а выдумывать — себя дороже будет. Поэтому, когда меня позвали на собеседование, я сказала все честно: еду на экологический фестиваль «Лиманчик», 3 км от деревни (я сдуру сказала «деревни») Петровка Коминтерновского района Одесской области, на берегу Тилигульского лимана. Всё прошло нормально. Когда я после границы сказала об этом соседке, она сказала: "ну да, такой адрес точно не выдумаешь".

Кстати, украинские таможенники нас в этот раз вообще не ухаживали, доверившись своим российским коллегам.

На обратном пути на границе мы прошли уход с помощью усатого шерстистого сотрудника. Нет, люди нас тоже смотрели, конечно. Но, если русская таможня больше полагалась на металлоискатели, то украинская — на собачье обоняние. Ту же картину я наблюдала и в следующую поездку, только на второй таможне при въезде украинские пограничники за пассажирами ухаживали, а собеседование не проводили. Если в первый раз мы 2 таможни проходили часа 4, то второй — управились часа за 2 с половиной, при том, что на русской таможне пришлось основательно подождать сотрудников, то отлучившихся, то уснувших.

Если в России мы показываем паспорт на каждом шагу – при покупке билетов, при обмене валют и т. п., то в Украине, где идут военные действия на востоке, кроме покупки билета на международный автобус, я показала паспорт 1 раз – при посадке на обратный поезд из Одессы попросила показать паспорт. По Одессе я вообще гуляла, оставил оба паспорта в камере хранения вокзала.

Настроения

В первую мою поездку (в июне) люди много переживали по поводу предстоящего повышения тарифов на коммунальные услуги. В августе эта тема как-то не звучала, хотя в частных разговорах некоторые говорили, что у кого-то квартплата оказалась больше пенсии. Только никто не рассказывал, чтобы кто-нибудь от этого бомжом стал или с голоду умер. Так что возможность выжить все же, видимо, нашлась (субсидии?).

Для меня, как русской гражданки, одной из более увлекательных тем было отношение к России/русским/Путину. Ну а также кримнаша и «Новороссии».

Крымные области Донбасса, которые у нас еще недавно именовались «Новороссией», в Украине однозначно называют «оккупированными территориями». Не на государственном, а на сугубо бытовом уровне. Я прошу продавца сим-карт в киевском подземном переходе, имеет ли мне значение, купить ли симку здесь или в Одессе, если я еду в Одесскую область. Нет, нет, внутреннего роуминга нет, но на оккупированных территориях работать не будет. Этот термин я слышала и во втором контексте от обычных украинских граждан.

Отношение к Путину в основном негативное, хотя встречались и его приверженцы. Только очень странные. Один человек, высказавший мнение, что Путин — великий политик, поскольку Украина территории теряет, а Россия приобретает, впоследствии проявил себя как элементарный пользовательский шантажист в вполне бытовом вопросе. Другой оказался интереснее. Когда он заявил, что поддерживает Донбасс, поскольку люди Донбасса защищают свои права, я готова была ему аплодировать, и даже предложила тост за народ, ценящий права людей. Только через пару дней тот же человек выдал, что Путину надо всю «пятую колонну» к стенке поставить. Очень оригинальное понимание прав: гражданам Донбасса – право (а дадут ли их всякие Стрелковы?), а гражданам России, несогласным с Путиным – стенка.

Я ни от кого не скрывала, что я русская, и вообще в Украину приехала из Москвы. И ни от кого не встречала на это отрицательной реакции. В поезде Киев-Одесса я залегла спать сразу после отправления, оказавшись одной в купе. Через 2 остановки в купе пришла соседка, которая поздоровалась со мной на очаровательном, музыкально звучащем языке. Протерев глаза, я сказала: «Звиняйте, немножко понимаю, не разговариваю» (так я говорила и потом, когда ко мне обращались на языке, и затем переходила на русский). И сказала, что ничуть не возражаю, если она будет говорить на языке, только, к сожалению, не смогу ей на ней ответить, потому что вообще в Украине (кроме отдыха в Крыму) в первый раз, а вообще гостья из Москвы. Мы с ней отлично общались на всю оставшуюся дорогу, за исключением времени сна, нашли полное взаимопонимание.

Подобную реакцию на мои жалкие попытки произнести хотя бы одну фразу на языке я встречала и дальше – полный респект и уважуха, даже если я наделаю более грубых ошибок. Я давно заметила, что даже минимальное проявление внимания к языку и культуре народа вызывает понимание везде. Когда я была в Эстонии, я выучила всего 3 вежливых слова по-эстонски, и этого хватало, чтобы со мной все очень доброжелательно общались.

Встречало и несколько провинциальное отношение: «С самой Москвы?» – это звучало именно так, слово «самой» выделялось интонацией как с большой буквы. То есть в селах до сих пор многие чтят бывшую общую столицу.

И отсюда – доминирующая эмоция по отношению к России. Мне понадобилось 2 поездки, чтобы ее наконец-то уловить. Эта эмоция – обида. И я поняла, как мне кажется, ее причины: мы вас братьями считали, мы до сих пор благоговеем перед бывшей общей столицей, мы никогда не ждали от России зла, а что получили?

Если у нас патриотизм – насаждаемая государственная политика, то в Украине – нечто органичное, идущее от души. Вот представьте себя, если российским детям детсадовского и младшего школьного возраста, у которых не будет учителей и воспитателей, и родители ушли купаться, дать раскрашивать ракушки, предоставил полный набор красок и кисточек, многие из российских детей захотят раскрасить их в цвета российского триколора? А украинские дети, включая ребенка из Донецка, искали варианты, как наиболее красиво раскрасить ракушки в желто-голубые тона. Естественно, не только эти, но цвета национального флага были популярны у детей при раскраске ракушек, без всякого принуждения и поощрения. Это шло действительно изнутри, от души. Отношение украинцев к своей стране лучше всего характеризует фраза: «Родная мамочка». Это не государственный патриотизм, это нечто теплое, ласковое, заботливое, родственное.

Это совсем не означало, что не лаяли власти. Еще как! Когда после очередной критики Порошенко я покритиковала Пу, мне одна женщина сказала: что ты нам своего рекламируешь? Мы в Украине, для нас свои актуальнее. Я ей ответила, что правильно, их дело лают свои власти, а мое дело — свои.

Нацисты?

Может быть, где и существуют, мне не попадались. В Киеве видела надписи в подземном переходе типа «свободу патриотам», но никаких «смерть москалям» и т. п. не видела. «Москалей» поминали разве что в анекдотах за столом, наряду с «хохлами», то и другое говорилось вполне по-дружески, со смехом.

На Лиманчик приезжала группа молодежи из РГБ – Общественная организация “Совет общественной безопасности” (Одесса). В некоторых из них были подозрительные по стилистике татуировки. Известных мне нацистских символов не было, а в языческой символике я не разбираюсь, так что сказать что-либо об их политических взглядах не могу. В общении оказались вполне нормальные ребята, хотя, насколько я поняла из них, там много бывших «трудных подростков». Сама организация — нечто среднее между тимуровской командой и народной дружиной: могут и дров старушке нарубить, и пьяного буйона утихомирить, и водило объяснить, что масса его грузовика превышает грузоподъемность дороги, на которую он решил свернуть.

Язык и быт

В продолжение темы языка. На Лиманчике я язык слышала только вот учительницы сельской школы, причем дети болтали по-русски (вернее, там считают, что говорят по-русски, на самом деле это суржик). По дороге в метро стоят рядом со мной 2 очаровательные женщины и разговаривают между собой, их же дети (лет 8-10) рядом болтают по-русски. На фестивале группа бардов из Николаева спела песни и на русском, и на языке, в том числе и переведенные старые советские песни. Кстати, именно они и пригласили меня на бардовский фестиваль в Николаевской области, куда я уехала в августе. В Одессе я больше слышала, скорее, одесскую версию русского, один только человек (видимо, турист из Западной Украины, даже мелодика речи отличалась от той, что я слышала в Киеве) спросил у меня дорогу на языке. Даже региональное радио вещало по-русски.

В Николаевской области я тоже почти не слышала языка (ну, разумеется, кроме объявлений на вокзалах и т. п. это на языке везде). Друзья из Николаева рассказывали, что даже при заполнении бумаг для государственных организаций, если у человека плоховато с речью, никто ее не требует, пишут по-русски, и никаких проблем. Впервые на бардовском фестивале я услышала язык (опять же, кроме некоторых песен и отдельных фраз, например, в анекдотах), когда приехала группа львовян. Можно сказать, выпросила: увидев их, я выразила надежду, что вот сейчас-то вдоволь послушаю язык. Они постарались меня не разочаровать. А за 2 дня до моего отъезда мне подарили вечер украинской песни – на вечернем костре решили в качестве подарка для «Москвы» (так меня там называли, Таня я была не одна, а из Москвы одна) петь исключительно украиноязычные песни. Поначалу некоторые думали, что ни одной не знают, но потом вспомнили таких песен немало.

Первое, что бросается в глаза в плане быта – фантастическая дешевизна по сравнению с нашими ценами. Когда мне сказали, что на Лиманчике ежедневный взнос в общий котел на питание на наши деньги составляет 160-170 руб., я была поражена. В реальности в те дни, когда не было больших заездов на выходные и мы готовили все сами, а не заказывали обед из столовой, выходило еще дешевле. Так что, несмотря на то, что я не планировала вести полностью трезвый образ жизни и взяла денег так, чтобы можно было и винца купить, я обошлась и на дорогу, и на еду с питьем теми же деньгами, которые потратила бы за это время. Москве.

Вторая поездка обошлась чуть дороже – там был еще организационный взнос на обеспечение лагеря (например, электричеством) и оплату стоянки в лесничестве. Потому я взяла с собой денег чуть побольше. Кроме того, если впервые я взяла с собой блок сигарет из Москвы (вспомнила, как ездила в 90-х в Берлин: в Польше сигареты стоили вдвое дороже, чем в России, а в Германии — еще вдвое дороже, чем в Польше) . На второй раз я сигареты купила в Николаеве, да еще и обратно из Украины блок в Москву привезла – в Украине они оказались в 2 раза дешевле. Ну и пару симпатичных шмоток прикупила в киевском Ашане, тоже очень дешево: блузка и шорты + баклажка пива в дорогу мне обошлись меньше 800 руб., платила с российской карты.

Для меня как курящего человека в городе актуально наличие урн. Тем более в первую поездку я ехала на экологический фестиваль, и очень не хотела вести себя антиэкологически, то есть зассорят улицы украинских городов. Киев меня разочаровал. Урны присутствовали примерно в том количестве, в каком в Москве они бывают в период очередной террористической паники, когда их убирают отовсюду – от остановок, торговых центров и т. п., чтобы никто бомбу не подложил. А вот Одесса оборудована урнами очень неплохо – там они буквально на каждом шагу. В Николаеве ситуация промежуточная, близкая к среднестатистической столичной.

Экономика

Я проезжала по территории России и Украины в автобусах 4 раза (два раза туда и обратно) в разное время суток, поэтому могла слегка оценить окрестные пейзажи. Что бросилось в глаза. На территории России мне не попалось ни одного возделанного поля, ни одного выпасаемого стада скота. В лучшем случае – луга, где собрано в бруски сено, но большей частью – просто настолько заброшенные поля и луга, что там уже молодые деревца выросли. Так что по крайней мере на участке от Москвы до украинской границы по территориям Московской, Калужской, Брянской областей мне признаков наличия сельского хозяйства не попалось (кроме, может быть, стойлового содержания скота). А вот на территории Украины я не видела ни одного заброшенного поля. Когда я разговаривала по этой теме с украинцами, мне говорили, что есть, но очень мало. Правда, сетовали на то, что многие поля возделываются иностранным компаниям. Но, по крайней мере, возделываются.

Что касается индустрии, тут сложнее.

Вспоминаю мою первую поездку в Крым на рубеже веков. В санатории я познакомилась с киевлянкой Ольгой. Я тогда работала старшим лаборантом на кафедре на нищенской зарплате, но мне дали бесплатную путевку в санаторий с сыном. И я работала на «черной» зарплате (на зарплату мне в Крым даже на дорогу не хватило бы). Она работала на химическом предприятии, выпускавшем чистящие/моющие/дезинфицирующие средства, достаточного качества, чтобы она взяла за собой свою продукцию и дезинфицировала ей сантехнику в санатории, прежде чем ей воспользуется 5-летняя дочь. Ее зарплата на предприятии превышала мои обе и была «белой», и предприятие ей оплатило половину стоимости поездки в санаторий. То есть уже тогда в Украине существовало более цивилизованное, чем у нас, предпринимательство.

В этом году я видела на окраинах городов, мимо которых я проезжала на поезде, руины промышленных объектов (можно снимать фильмы о Сталинграде или Донбассе, хотя ни одна бомба туда не падала). Видимо, это разрушившиеся заброшенные предприятия времен «совка». Промышленность все же существует и работает, как и сельское хозяйство. Реально встречала как промышленных, так и сельскохозяйственных рабочих.

И это дает надежду. Как бы то ни было трудно, страна, у которой есть промышленность и сельское хозяйство, имеет больше шансов на выживание, чем страна, которая живет только продажей нефти и газа, угробил большую часть и промышленности, и сельского хозяйства.

какелы епнулись…ну дурак мыслью богатеет -нехай считают что 99% на телячьем языке балакают…