Ученые ищут главный храм древней Тиры: его остатки могут быть возле цитадели Аккерманской крепости

Первый шаг к этому открытию был сделан полтора века назад. Но и сегодня ученые получили еще не все данные, чтобы дать окончательный ответ на вопрос: сохранился ли храм древней Тиры? А может, и не один…

Начнём с того самого «первого шага» в этой увлекательной истории. В 1866 году в Аккерманской крепости работала группа местных кладоискателей. Этот уникальный памятник средневековой фортификации тогда принадлежал городским властям Аккермана и грабили его очень активно. Ученым крепость передадут только в конце XIX века, тогда и начнутся здесь систематические раскопки, в результате которых станет ясно, что средневековая крепость стоит на руинах древнегреческой колонии Тира.

Группа охотников за скарбами заложила шурф внутри юго-восточной башни цитадели. Копатели прорыли целый тоннель под фундаментом башни в восточном направлении с явной опасностью для жизни. Что же подвигло их на такой риск? Вот что сообщали очевидцы: «На глубине нескольких аршин найдены фундаменты двух стен, соединенных друг с другом под прямым углом; около них лежали остатки колонн, которые раскопщикам было позволено унести с собой».

Вероятно, мраморные колонны дали грабителям понятия, что своим шурфом они попали на угол кого-то важного по значимости античного здания.

В 1929 году румынский археолог Григорий Авакян возглавил экспедицию по исследованию средневековой цитадели. Ничего не зная об истории с грабителями, он натыкается в тот же юго-восточной башне на тот же угол фундамента здания, расчищает грабительский тоннель, проложенный вдоль одной из его стен и наносит все на план, фотографирует, тщательно фиксирует стратиграфию. Археолог сообщает, что здание относится к древнегреческой Тире, а рядом с его угловой кладкой обнаружена дорическая капитель мраморной колонны высокого уровня исполнения. Там же найдены фрагменты античной посуды с процарапанными посвятительными надписями в честь древнегреческого божества Аполлона.

Автор находки не высказал никаких предположений по поводу обнаруженных древних кладок. Сегодня нам известно, что остатки стен размещались на глубине 1,5 м от уровня современной дневной поверхности Военного двора крепости, а толщина стен составляла примерно 0,8 м, что свидетельствует о монументальности данного здания и его явно общественных функциях.

Следующий шаг в этой истории был сделан в 2010 году, когда группа американских исследователей провела георадарное сканирование поверхности на восток от цитадели. О раскопках Авакяна они не знали, и выбор участка не определялся историческими или археологическими задачами. Однако приборы показали четкий прямоугольный контур остатков неизвестного здания на глубине до 1,5 м. По словам руководителя группы, структура оказалась самой интересной аномалией, означающей некоторые архитектурные остатки.

Через год, осенью 2011-го, в истории исследований археологического памятника в Белгороде-Днестровском появились почти сенсационные материалы. На периболе (узкой площадке между рвом и оборонительной стеной) средневековой крепости между башнями 3 и 4 одесские археологи расчистили участок центральной улицы античной Тиры. К сожалению, результаты этих работ так и не были опубликованы в научной печати за прошедшее десятилетие, несмотря на их уникальность. Единственным источником результатов изысканий остается газетная публикация тогда еще корреспондента газеты «Сегодня» Олега Константинова.

Начальник экспедиции Татьяна Самойлова дала журналисту свой компетентный комментарий, из которого следовало, что на глубине около 2 м от уровня современной дневной поверхности Военного двора был обнаружен мощеный участок улицы античной Тиры. В ширину она достигала четырех метров, что в два раза больше обычных улиц Тиры. Стены сданных по ее сторонам очень мощные – до метра толщиной, облицованы плиткой, что характерно для общественного строительства того времени. Археологи не сомневались, что раскопанная улица могла быть «своего рода главным проспектом Тиры, который вел через весь город к агоре и теменосу» (религиозному, культурному и торговому центру города).

В античных городах главная городская магистраль соединяет главные ворота города с центральной площадью, где расположены общественные здания и храмы. Оставалось только это предположение озвучить и проверить шурфом, раскопом или георадарной разведкой по условной линии продолжения центрального проспекта до наиболее высокой точки мыса, на котором сейчас находится цитадель крепости. Но по какой-то причине руководитель экспедиции этого не сделала.

В это время я работал над монографией по истории строительства средневековой крепости в Белгороде, изучая отчеты по исследованию крепости, составленные несколькими экспедициями разных лет. В определенный момент паззлы сложились в единую картину.

Дело в том, что еще авторитетные советские археологи (Фурманская, Карышковский, Клейман) неоднократно высказывали предположения о возможном расположении храма Тиры в северной оконечности Аккерманского мыса, ныне занятой цитаделью. Но материалы, нужные для проверки данной гипотезы, скопились только к 2011 году. И вот почему.

Расчищенный участок античной центральной улицы позволял реконструировать ее направление – дальше на север, под территорию крепости, где она упирается в то же «общественное здание», обнаруженное американскими геодезистами. Но главное – ориентировка этой прямоугольной структуры совпадает с направлением стен угловой кладки, раскопанной Авакяном в 1929 году. Совпала и глубина их залегания.

Так из-под земли практически «проступило» огромное, по меркам причерноморской античной архитектуры, публичное здание с массивными фундаментами и размерами 15×30 м, которое занимало высочайший участок берегового плато в центре городской застройки античной Тиры. Такие размеры характерны для античных храмов других крупных городов Северного Причерноморья. К примеру, размеры храма Аполлона Дельфиния в Ольвии были 16×30 м. К предполагаемому храму Тиры, как и полагается, подходила основная улица города. Мраморные колонны, найденные в западной части здания, позволяют предполагать вход в храм именно здесь.

До сих пор храм Тиры не пытались искать – считалось, что он был уничтожен береговой эрозией. За столетие систематических и широкомасштабных раскопок на памятнике основное внимание археологов было обращено к окраинной части древнего города, примыкавшей к оборонительным стенам (т.н. Центральный раскоп за пределами нынешней крепости). Даже при желании проверить версию Карышковского-Клеймана было бы трудно из-за турецкого валганга (насыпь для артиллерии), высотой до 4 м, который возвышался по сторонам от цитадели и был упразднен лишь в 1980-х годах. Все разведочные шурфы или раскопки на территории крепости разворачивались на свободных от таких насыпей участках.

Все изложенное выше – с точки зрения строгих научных правил, только версия. Обоснованная, хорошо аргументированная, но пока еще версия. А версии, как понятно, нужно проверять, а подтверждения искать.

Поэтому в декабре 2019 г. этот перспективный участок Военного двора, к востоку от цитадели, по моей просьбе и при организационной поддержке Михаила Шмушковича и директора КП «Фортеця» Александра Морозова был сканирован повторно – специалистами фирмы «GPR Investigation» Леонидом Криницким и Иваном Голичем. Прежде всего, следовало проверить данные, полученные американцами десять лет назад. На участке размером 22×30 м, начиная с глубины 0,5 м были обнаружены «аномалии», совпадающие с контурами двух боковых стен предполагаемого храма. На этой же глубине зафиксировано до десятка «пятен» погребённый средневековый могильник, который связан с функционированием храма в цитадели. Апсиду этого храма можно увидеть в восточной стене цитадели. Могильник располагался с ее внешней, восточной стороны, как раз напротив алтарного окна. Учитывая, что цитадель – самый старый из сохранившихся элементов оборонного комплекса средневекового Белгорода/Аккермана (1410-е годы постройки), то кладбище, с ним связанное, тоже одно из ранних и, вероятно, не ординарное для своего времени.

Полной неожиданностью стала находка нового контура – ​​второго прямоугольного сооружения, размерами 5×15 м, зафиксированного аппаратом на глубине около трех метров, в более ранних культурных напластованиях античной Тиры. Эта постройка залегает под предполагаемым «верхним храмом», являясь ориентированной строго по оси север-юг. Но что это может быть?

Как минимум три объекта в северо-восточном углу нынешнего Военного двора ждут своего исследователя. И вполне вероятно, что результаты их раскопок в ближайшем будущем позволят разгадать тайну античного храма древней Тиры, а также пересмотреть некоторые аспекты истории Белгорода средневекового.

Институт археологии НАН Украины и Южноукраинский педагогический университет имени К. Ушинского запланировали поиски на территории крепости на это лето. К тому времени эпидемия, будем надеяться, отступит перед жарой и нашими научными планами.

Автор – доктор исторических наук Андрей Красножон, специально для «Думской»