Каспаров: Путин диктатор, готовый пойти на ядерную войну

Известный российский оппозиционер, шахматист Гарри Каспаров в эксклюзивном интервью рассказал о лобби Кремля в Европе, роли Германии в решении кризиса в Украине и будущем санкций против России.

– В последние месяцы российские капиталы брошены на подковерную игру, цель которой – отмена санкций Европы. Что, как Вы думаете, происходит сейчас в плане больших российских денег, которыми пытаются купить вето какой-нибудь страны, например, Венгрии?

– Мне кажется, что попытка сегодняшней ситуации оценить будет неполной, если мы не попытаемся проанализировать, что происходило в последние 15 лет. Поскольку история путинского правления – история покупки лояльности. Как внутри страны, так и за рубежом.

Если внутри страны это делалось открыто с помощью так называемого контракта "лучшие условия жизни в обмен на гражданские права и свободы", то происходившее в Европе (Восточной и Западной), даже в США и, в принципе, по всему миру – не столь очевидно.

Есть вещи, бросающиеся в глаза. К примеру, бывший канцлер Германии Герхард Шредер, бывший премьер-министр Финляндии [Пааво] Липпонен, просто работающие в структурах “Газпрома”, партнерские отношения Путина с бывшим премьером Италии [Сильвио] Берлускони – этот список можно продолжить.

Путин, видимо, в силу своей основной специальности видимо научился очень хорошо выстраивать эти связи. И, получив практически бесконечный денежный ресурс, он очень хорошо его тратил. Надо отдать должное, что эта сеть российского лобби, как в Европе, так и в Америке оставляет далеко позади все, чем мог располагать Коминтерн, который работал за идею, ну и за деньги тоже, конечно.

Сейчас произошла интеграция. Важно отметить: если Запад ожидал, что это взаимопроникновение западных и российских денег, подключение России к мировой финансовой системе и клубу демократических государств даст положительные результаты в России, которая воспримет западную манеру ведения бизнеса, то получилось все равно наоборот. Российская коррупция начала разъедать западные денежные университеты. Это крупнейшее геополитическое поражение, последствия которого Запад сейчас пытается изжить.

Я думаю, во многом уверенность Путина в том, что это лобби всегда сумеет смикшировать эти западные санкции и подвигла его на анексию Крыма и дальнейшую агрессию против Украины.

Даже когда стало понятно, что Путин откровенно нарушает правила игры, – разрушена система безопасности, которая создавалась с 1945 года, – и все равно не так просто обуздать агрессора.

Не потому, что не хватает военных и экономических ресурсов, а потому, что нет политической воли. А постоянно раздаются голоса, что надо искать какие-то договоренности, и российская пропаганда постоянно указывает, к сожалению, иногда справедливо на то, что в Евросоюзе нет никакого единства по этому вопросу. силу многолетней ангажированности.

– История вопроса ясна, хорошо, что мы ее затронули, но хочется понять, что происходит сейчас. В прошлом году, например, часть немецких ПХГ [пунктов хранения газа] “ушли” в “Газпром”, массового проникновения в энергетику у русских не получилось, но часть им все же удалось взять под свой контроль. Что там происходит сейчас?

– Мне кажется, что ситуация в Германии вряд ли будет такой же благоприятной, как раньше. При том, что [Ангела] Меркель находится под сильнейшим давлением Социал-демократов в правительстве с одной стороны (не следует забывать, что эти наследники Шредера контролируют министерство иностранных дел), а с другой стороны – немецкий бизнес, имеющий достаточно разветвленные связи. Причем это даже не бизнес в целом, а "капитаны" немецкого бизнеса, для которых общество - официальное и неофициальное - с "Газпромом", "Роснефтью" и другими путинскими структурами всегда было делом крайне прибыльным.

Но есть все же меняющееся общественное мнение и, кроме того, фрау Меркель, в общем, все о Путине знает – родилась ведь в Восточной Германии.

Поэтому я думаю, что Германия будет занимать здравую позицию, хотя, к сожалению, ожидать от Меркель лидирующей роли в Европе, которую Германия могла бы сыграть, если бы не лоббистские усилия Путина, пока не приходится.

Наиболее жесткую позицию занимает Великобритания, но она, к сожалению, не играет такой роли в Европе. Франция – вот ее вообще ничего ждать реально не приходится.

Поэтому Меркель должна искать какой-то алгоритм взаимодействия с теми странами, которые сейчас работают для отмены санкций. Это страны, которые находятся в разных формах финансовой зависимости от России. Это, скажем, Венгрия, Греция, это Кипр.

Далее есть Чехия и Словакия – там скорее не само наличие российского бизнеса, сколько наличие российских денег и очевидная завязка руководства этих стран, в первую очередь президента Чехии, который избирался на деньги Лукойла Чехии Вацлаве Клаусе, который вообще открыто поддерживает Путина. Сам факт того, что некоторые политические деятели Чехии, Словакии, Венгрии могут поддерживать Путина, является оскорблением памяти людей этих государств, погибших под гусеницами русских танков в 1956 и 1968 годах.

Есть Испания – очень сомнительная, есть, непременно, Италия, ведущая себя очень нерешительно, скажем так.

Но мне все-таки кажется, что отмена санкций на сегодняшний день маловероятна. К сожалению, маловероятно и ужесточение санкций.

Все, кто желают думать, понимают, что минские соглашения остались только на бумаге. Никакой реальной роли они сыграть не могли кроме той, что Путин считал, что эта передышка ему необходима, чтобы попытаться сбить волну санкций и, может быть, добиться их отмены.

Для Путина все эти переговоры, все эти минские договоренности – это промежуточная станция, курс на разрушение украинской государственности, курс на дальнейший захват территорий в Украине никто не отменял.

Сама риторика Путина – а сама риторика Путина во многом уже определение российской внешней политики (если брать последнюю речь в коллегии ФСБ) – Россия окружена врагами.

Будет ли это наступление на Мариуполь, или какие-то другие направления, например, харьковское, будет ли это попытка прорыва к газопроводу в Закавказье или провокации в районе Нарвы, что будет кардинально новым шагом в нагнетании военной напряженности. Норвегия тоже является членом НАТО, не надо и это забывать), провокационная политика Путина – это реальность, с которой западные политики должны считаться, нравится это им или нет.

Поэтому лоббистские усилия путинского режима в Европе как на политическом уровне, так и на финансово-индустриальном, больших результатов не принесут. Поскольку, если мы на секунду перенесемся через океан, то Обама не сможет долго сопротивляться в данном случае представителям американского народа – 90% Конгресса и почти 100% Сената. Обама будет вынужден пойти по пути предоставления Украине нехай даже незначительного количества военной помощи.

Очевидно, что НАТО начинает разворачивать боевые подразделения на границе России. Ирония судьбы: Обама, который хотел ввести войска из всех горячих точек, оказался тем американским президентом, который – хоть и незначительно, роту или взвод плюс десяток танков – вывел американские войска на линию соприкосновения с российскими.

Это мне напоминает издевку истории, например, войну Гитлеру, скажем, объявлял не Черчилль, а Чемберлен.

Имеется историческая предопределённость развития этих диктатур: гитлеровской, путинской. Это все равно вынуждает Запад реагировать, причем на первом этапе жестче всех должен реагировать тот, кто делал все, чтобы как-то агрессора умиротворить.

Сарказм истории.

– Интуиция должна основываться на фактах, а у меня их мало. Одна из активно муссирующихся версий: кланы старых смотрящих (например, Примакова, который по-прежнему, как говорится, имеет некий контроль над денежными фондами), уходят в глухую оппозицию к Путину. Опять же по слухам, где-то на уровне этих КГБшных китов происходит раскол. Возможно, я сейчас озвучиваю очередную теорию заговора, но мне хочется подключить вашу интуицию к анализу происходящего.

– Вы сами сказали, что самая продвинутая интуиция подходит, если не хватает фактического материала, – надо что-то хотя бы оценивать.

Можно предположить, если вспоминать истории конца 80-х, начала 90-х годов, о которых также так глухо говорили, что многие внезапно появившиеся финансовые гиганты в России использовали первоначально накопленный капитал различных разведструктур: КГБ, ГРУ, СВР. Все эти разведслужбы, которые имели возможность аккумулировать эти средства за рубежом, и как-то они были задействованы, естественно, в российской политике. Говорили, что "ОнэксимБанк" – деньги ГРУ. В этом случае я ничего не фиксирую – говорю то, что рассказывалось.

В системе “Мост-Банка” [Владимира] Гусинского работало все 5-е управление КГБ. .

Такие связи, безусловно, были понятны, что КГБ, имевшее колоссальное влияние в Советском Союзе и возможности аккумулирования этих средств, никуда не делось.

Не случайно, что через 9 лет после того как была снесена статуя Дзержинского на Лубянке, подполковник КГБ приходит к власти. Не бывает чудес на свете.

Не надо забывать, что [Михаила] Горбачева реально делают Генсеком именно голоса Громыко и Алиева вопреки старой партийной гвардии – то есть тоже КГБ.

Насколько сегодня эти люди (Вы сказали, например, Примаков) в состоянии влиять на ситуацию? Я сомневаюсь. Дело в том, что деньги, которыми располагают новые путинские опричники, несопоставимы с тем, что было раньше. Накопления конца 80-х и начала 90-х годов меркнут по сравнению с теми феерическими возможностями, которые открылись перед кооперативом “Озеро” при запредельных ценах на нефть, ушедших далеко за 100 долларов за баррель.

Скорее всего, все сегодняшние ресурсы находятся в руках людей, которые принадлежат ко второму поколению тех же КГБшников. Но это никоим образом не означает, что они являются верными путинцами до конца. Просто в какой-то момент у этих людей может возникнуть устойчивое ощущение, что Путин – не гарантия против каких-либо конфискационных актов за рубежом, а, напротив, магнит, который притягивает излишнее внимание западных правительств и спецслужб.

С моей точки зрения разумная политика Запада заключалась бы в том, чтобы найти способы психологического воздействия на этих людей. На тех, кто контролирует деньги, определяет русскую силовую политику. Путина – очевидно, уже безумного диктатора, который готов пойти на что угодно, включая ядерную войну, – и тех, кому есть, что теряют, тех, кто не сожг все мосты, кто считает, что в худшем варианте можно в каком -то в скромном дворце на берегу Женевского озера дожит свои дни в окружении детей и внуков.

Вот это – верная, как мне кажется, линия. К сожалению, Запад пока не смог доказать этим людям, что с Путиным для них смертельно опасно. Надеюсь, понимание этого придет, поскольку ассортимент средств, имеющихся в распоряжении у Обамы, Меркель, Евросоюза и НАТО, – он только-только начал реализовываться.

Те, кто считает, что эти санкции – что-то серьезное, не понимают, какой реальный ущерб российской экономике, рядовым российским гражданам и интересам российских олигархов может нанести Запад, если по-настоящему ввяжется в это противостояние.

– В Европе ведется разговор об отмене санкций в случае, если будут выполняться протоколы, принятые в Минске. Стоит ли чего-то эта "минская бумажка"?

– Привязка к Минску здесь заключается в интеллектуальном самообмане. Интуитивное чувство устойчивое сложилось, что постоянные разговоры о том, что об отмене санкций не может быть и речи, пока не реализуется Минское соглашение, являются для западных политиков формой оправдания. Они уже понимают, что никакие минские договоренности не будут выполняться. Минские соглашение – заклинание, попытка отыскать форму, во-первых, оправдания, а во-вторых нейтрализации путинского лобби.

Не будем забывать, что мы смотрим на пропутинские силы в Европе.

Великобритания, Польша, Балтийские страны, Голландия, у которой есть много вопросов к путинскому режиму, ведь 193 гражданина Голландии, погибших в этом самолете, – фактор, от которого голландскому политику, как бы он ни хотел заключить контракт с “Газпромом”, никуда не деться.

Несколько дней назад, когда я был в Голландии, там в крупном ток-шоу мне задали вопрос о том, что я думаю по поводу возможного приезда голландского премьер-министра на Парад победы 9 мая. В тот момент он еще колебался. Я сказал, пожалуйста, пусть едет, только если он окажется рядом с Путиным на трибуне, он должен понимать, что ему придется фотографироваться на фоне "Бука", который будет проезжать. Через два дня офис премьера сказал, что поездка отменяется.

Все равно цена, которую приходится платить даже за нейтральную позицию по отношению к путинскому режиму, начинает для западных политиков уже зашкаливать.

Поэтому отмена санкций на сегодняшний день маловероятна, поскольку вектор направлен в другую сторону.

 Истошик