The Washington Post: Путин не оккупант, а архитектор новой реальности?

“Мироустройство, возникшее после краха Советского Союза, было обречено на провал, поскольку основывалось на убеждении, что постсоветская Россия больше не является источником проблем, – пишет Шевцова.  Инопресса.

“Даже когда западные лидеры осознали, что Россия при Владимире Путине становится источником проблем, они променяли свое политическое одобрение действий Кремля на экономические преференции… . Как могут люди, у которых нажитые нечестным путем деньги лежат в западных банках, а дети ходят в западные школы, плохо относящиеся к Западу?”, – говорится в статье.

“После вторжения Путина в Украину стало очевидно, что он перестал притворяться, – продолжает автор. – Кремль не станет ограничиваться подавлением оппозиции на территории России. Выживание путинской системы построено на постоянном поиске внешних и внутренних врагов. Украина стала испытательным полигоном Кремля, который стремится устранить саму идею революции – не только в России, но и в бывшем советском блоке – и заставит Запад признать свое право на это. в государство, находящееся в состоянии войны, а Путина – у президента военного времени, что укрепит его позиции на внутренней арене”.

По мнению политолога, “Путин стремится не только лишь пересмотреть итоги холодной войны; он хочет иметь возможность сказать последнее слово при установлении нового миропорядка. Короче говоря, Кремль предлагает новую сделку: взамен на сохранение экономических преференций для Запада Россия хочет, чтобы Запад одобрил ее интерпретацию правил игры”. Такое решение "создает новые ловушки", причем "для обеих сторон", убеждена Шевцова.

“Кремль для легитимации своего вторжения в Украину взял на вооружение либеральную риторику. Он требует, чтобы Киев переписал конституцию Украины и разрешил провести в регионах референдумы об их праве на отделение и о федерализации. Между тем русские граждане таких прав не имеют; за отстаивание этих прав [в России] вообще можно сесть в тюрьму, – продолжает Шевцова. – Получается, что риторика Кремля, рассчитанная на внешнюю аудиторию, подтачивает легитимность русского режима. Придет время, когда российские татары скажут: "А почему мы лишены права на самоопределение?" Придет время, когда россияне спросят: "Почему у нас нет права на референдум и право быть в оппозиции к власти?"

"Немногим лучше", по мнению автора, обстоят дела и у либеральных демократий: "Застигнутые врасплох маневрами Путина, либеральные демократии говорят Кремлю, что если он воздержится от агрессии в дальнейшем, Запад может признать новый статус-кво... линиями” требования Запада о “деэскалации” лишь спровоцировали Москву для того, чтобы двигаться в прежнем направлении. Отказывая Украине в реальной перспективе присоединения к евроатлантическому обществу, будь то через членство в ЕС либо в НАТО (либо в обеих организациях сходу), Запад оставляет её в серой зоне неопределенности, где ей грозит попадание в русскую сферу влияния”.

“Введенные до сих пор Западом санкции начали действовать, но они феноминальным образом укрепляют Путина в его логике выживания, построенной на концепции “осажденной крепости”. То, что Путин на этом неделе призывал донецких сепаратистов отложить собственный референдум, это не капитуляция – это предложение Киеву соблюсти интересы Кремля, на этот раз сделанное в форме “диалога”. Этот призыв к диалогу из уст лидера, который свел политическую жизнь в России к собственному монологу, воспринимается как когнитивный диссонанс”.

“Но цели Кремль ставить, скорее всего, прагматические: войти в роль миротворца и заключить с Западом новую фаустовую сделку, убедил его согласиться на ограничение суверенитета Украины и признать право внешних сил поучать украинцев, что такое хорошо и что такое плохо. Вполне могу представить, что западные лидеры, уставшие от украинской головной боли, на эту сделку согласятся… Путин будет восприниматься не как оккупант, а как архитектор новой, посмодернистской реальности. Разве не смешно? – заключает Шевцова.