"Российская власть – как эпидемия, как зараза, которая меняет людей"

Об этом пишет профессор Государственного университета Илии (Грузия) Олег Панфилов.

В Крыму и о Крыме, и раньше, так часто говорили как о «русском», что будучи в Симферополе, я боялся при местных русских говорить об истории полуострова. Я, этнический русский, избегал при них произносить нерусские географические названия или называть цифры, например об этническом составе населения до 1783 года. Мне в голову не приходило спросить русское название Алушты или Саки.

История в постсоветских головах – страшная бомба, готовая взорваться, если из нее вовремя не вытащить взрыватель под названием «Великая Россия». Поверьте, без великодержавного величия приятно гулять по улочкам «русского» Бахчисарая или по камням «русской» Генуэзской крепости, лежать на ялтинском пляже или рассматривать картины Айвазяна (Айвазовского) в Феодосии. Но почему в Крыму, где раньше старались с любовью относиться к любому – армянину или греку, татарину или украинцу, проявилась болезнь, которую Герцен когда-то назвал «русизмом»?

Не Дудаев или Басаев, а Александр Иванович Герцен (Яковлев) пытался объяснить странное поведение людей, кичащихся своим этническим происхождением. Герцен объяснил происхождение «русизма» – «как оскорблённое народное чувство, как темное воспоминание и верный инстинкт». Россияне помнили, как Петр I покушался на русское достоинство – бороды, заставлял ходить в камзолах и сапогах вместо лаптей.

Наверное, первоначально «русизм», которым его понимал Герцен, это не фашизм и национализм, это просто недовольство, сохраняющееся столетиями. Сейчас огромная масса рожденных и воспитанных в СССР людей не может понять, как им жить. Раньше было проще – два раза в год колоннами на демонстрацию, раз в три года путевка в Пятигорск, многолетняя очередь на квартиру и автомобиль. Все было разложено по полочкам, думать не надо было, да и просто было запрещено. Тогда русизм спал – внешний враг был за «железным занавесом», сейчас русизм снова проснулся.

Дудаев и Басаев к понятию «русизм» прибавили новый оттенок – ненависть к чужой свободе, чужому выбору. Не просто ненависть к непонятному, но жестокая месть по любому поводу и к любому человеку, который отвлекает русского человека от ностальгии по прошлому, навязывает ему непонятные слова о демократии и правах человека.

Современный носитель русизма просто учит фамилии противников – «пиндосы», «бандеровцы», «хохлы-фашисты», с удовольствием их употребляет и наслаждается растерянностью оппонента. Русизм – это вечный тормоз вечного мотора, который направляет людей вперед, а поклонники посконного русизма сопротивляются. Зачастую агрессивно и безапелляционно настаивая на исключительности всего русского, в том числе и Крыма.

Захватил, подавил, радуйся…

Вернусь в Крым. И луны не прошло, как начали сбываться опасения. Вместе с референдумом в Крым пришла не просто российская власть, а все прелести этой власти – шовинизм и национализм. Общество начало деление на победителей – тех, кто ходил на референдум, и побежденных – кто игнорировал. Не важно, сколько на самом деле было победителей, но их таковыми признала Москва. А за Москвой – армия, «зеленые человечки», флот, мифический бюджет и идеология русизма.

Крымский "русизм" своеобразен. До 2014 года выражался исключительно в пророссийских митингах, размахивании российских флагов и целовании портретов Путина. В Симферополе и других городах тщательно сохранялись названия улиц и площадей, связанных с коммунистическим прошлым. Таков законсервированный русизм в сочетании с коммунизмом. Украинский язык презирали, над крымскотатарским смеялись, но до поры до времени терпели. Приблизительно так, как писал Герцен – русские солдаты были недовольны иностранным происхождением Барклая де Толли, выражали недовольство, но служить не переставали.

Референдум освободил носителей русизма от терпения. Русизм вырвался наружу, сметая все преграды толерантности и совести. Теперь русизм был не герценовский, а дудаевским – нахальным, агрессивным, бескопромиссным. Российская пропаганда не терпит правды, как и современный носитель русизма ненавидит увещеваний – «его терпению пришел конец», выражающийся в избиении 14-летнего мальчика за разговор по-крымскотатарски, увольнении директора украинской гимназии, осквернении памятника крымскота.

Точку поставила «Конституция Республики Крым», в которой нет упоминания о коренных жителях Крыма – крымских татарах, теперь он просто «русский», русский, без истории, без культуры, такое же безликое образование, как Чукотка или Мордовия. Теперь русизм в Крыму наделен правом быть государственным и я практически уверен, что новые власти постараются избавиться от всего украинского и крымскотатарского, как в Мордовии или на Чукотке. Русизм не подразумевает историческую память, он живет нынешним днем ​​– захватил, подавил, радуйся.

Прежде чем лаять меня за написанное, вспомните, что автор термина «русизм» – Александр Герцен, чьим батюшкой был богатый помещик Иван Яковлев из рода Романовых.

Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии (Грузия), Цензор.НЕТ.