День водного хозяйства: интервью с начальником Килийского управления, которое обслуживает водой три района Бессарабии

Сегодня, 7 июня, Украина отмечает Международный день водного хозяйства. В преддверии праздника информагентство "Бессарабия INFORM" решило пообщаться с руководителем Килийского управления водного хозяйства, которое обслуживает водопользователей Килийского, Арцизского и Татарбунарского районов. В беседе с относительно новым руководителем мы обсудили проблемы предприятия, а также узнали о реформах и модернизации, которые запланированы на ближайшее будущее и уже проводятся на предприятии.

Для начала познакомимся. Сергей Андреевич Просяник возглавляет Килийское межрайонное управление водного хозяйства без месяца в год – с июля 2019 года. До этого несколько месяцев работал заместителем экс-руководителя. Был назначен на должность руководством Государственного агентства по водным ресурсам Украины в результате прохождения конкурса. Родом из города Золотоноша Черкасской области, однако последние 20 лет проживал в Киеве, где женился и стал отцом дочери. Получил три высших образования по специальностям юрист, эколог и менеджер, поступающий в аспирантуру. Большую часть трудовой деятельности провел в органах рыбохраны, где и начал карьеру младшим рыбоохранным инспектором. Возглавлял три крупных рыбинспекции, работал в системе Минэкологии, перед революцией в 2014 году покинул должность начальника Управления экологической инспекции южного берега Крыма. Zанимался частный юридической практикой,  открыт собственное дело, которое сегодня возглавляет супруга. Получил 10 ранг государственного служащего. Хобби – охота и рыбалка. В настоящее время в связи с занимаемой должностью проживает в Килии. 

– Сергей Андреевич, Вы на должности уже почти год. За это время Вы бы хотели выделить? 

– В течение всего года в приоритете было принципиальное направление – значимая оптимизация. Как инфраструктуры и оборудования, так и штата сотрудников.

– Почему это необходимо?

– Чтобы предприятие могло зарабатывать, развиваться и платить достойную зарплату людям вместо того, чтобы нести затраты на обслуживание никому не нужного оборудования, которое никогда не будет работать. Чтобы было понятно, объясню на примере. На базе Килийского управления числятся 97 насосных станций, из которых работают всего 28. Дунай-Днестровская оросительная система, включающая 27 насосов, не нужна вообще, она не работает более 25 лет. Остальные просто не имеют потребителей, проще говоря – никому не нужны около 5-10 лет. Есть оборудование, в том числе из автопарка, которое уже нельзя эксплуатировать. По всем нормам оно обязано быть списано, а мы его продолжали употреблять, что является настоящим нарушением требований охраны труда. Исходя из этого на уровне Киева и области принято решение модернизировать работающую и востребованную технику за счет списания старой. То есть списываем физически и морально устаревшее неиспользуемое оборудование, сдаем его на металлолом и покупаем что-то новое: комплектующее, механизмы. В планах закупка земснаряда, которого нет во всей области – он закроет ряд серьезных проблем. Это все мы получим за счет того, что давно заросло сорняком, десятки лет не эксплуатировалось, а если и эксплуатировалось, то на его ремонт тратится столько, что за эти деньги проще купить новое. Это вызывает скоропалительные обвинения некоторых людей в том, что я пришел на должность словно для того, чтобы все разворовать и сдать на металлолом. Однако невозможно развиваться, двигаться в будущее, не избавившись от балласта прошлого. Также мы – госструктура, и все, что мы делаем, подкреплено решениями управления госводагентства, нормативными документами и бессчетными проверяющими инстанциями. Из-за бумажной волокиты некоторые процессы затягиваются на два, три, пять и больше месяцев. Но все, о чем я говорил год назад при вступлении в должность, осуществляется. Начиная с кадровой реформы, заканчивая технической.

– А какая, на Ваш взгляд, основная неувязка компании?

– Безусловно, кадры. Даже не деньги. Деньги на втором месте.

– То есть кадров не хватает, но сокращать нужно?

– Не хватает профессионалов узенького профиля, не боящихся брать на себя ответственность. Причем начиная от водителей, заканчивая инженерами. В первую очередь, мы не можем найти достойных профессионалов по причине того, что из-за финансовых сложностей люди получают низкие зарплаты. Остались специалисты, как правило, пенсионного возраста, которым уже тяжело работать. Та же история с руководящими должностями. Мы уже полгода не можем найти главного механика.

А сокращение связано с совершенно вторым – с ликвидацией объектов, которые не работают и уже не заработают. Это насосные станции, которые обслуживают как минимум 200 человек. Они там находятся, чтобы объекты не разворовали, чтобы каналы, трубопроводы имели хоть какой-то внешний вид. Разве в этом есть смысл? Это убытки. Поэтому как только будет ликвидироваться невостребованный объект – будут сокращаться сотрудники, работавшие на нем. Это не значит, что люди плохи, что они плохо выполняли свою работу или кто-то нравится, а кто-то нет. Сокращается инфраструктура (балласт, висевший на плечах компании 20-30 лет) – сокращаются люди. Вот так проводится реформа. Нужно поменять подход, ведь то, что сейчас зарабатывается двадцатью работающими объектами в итоге тратится на содержание семидесяти неработающих. Это глупо и неправильно.

– Нам известно, что большие расходы терпит предприятие из-за огромной потребляемости старым оборудованием электроэнергии. Можно ли это исправить?

– Во-первых, мы запустили рынок электроэнергии. Сейчас в системе Прозорро мы объявили международный тендер по закупке энергии на рынке. Для этого мы впервые за много лет закрыли вопрос покупки умных приборов учета, которые требовали от нас как время и законодательство, так и энергоснабжающее предприятие. Таким образом, по всему Управлению мы закрыли вопрос о учете электроэнергии. Также мы работаем на финальной стадии внедрения программы, которая будет вести учет воды и энергии. Это наш продукт, для нас его пишут программисты. Мы хотим полностью (возможно, не до конца этого, но точно до конца следующего года) закрыть вопрос современного контроля учета воды. Программа подразумевает полную автоматизацию, чтобы человек не имел возможности вмешиваться. Это раз и навсегда пресечет воровство, ведь мы заинтересованы в этом.

– А как пресечь воровство частей оросительной системы? Не так давно, например, была совершена кража плит из оросительного канала. Не раз происходили кражи труб и насосов.

– Сейчас мы устанавливаем систему видеонаблюдения. К концу года мы завершим процесс обеспечения видеоконтроля по всем нашим ключевым объектам. Начали с территории управления, продолжаем по самым подверженным кражам объектам. Некоторые объекты хотим обеспечить дополнительной охраной. Это мы делаем за наши собственные средства. Бюджет обеспечивает только заработную плату и то не в полном объеме.

– То есть на предприятии есть задолженность по заработной плате?

– Нет, недостающую часть мы покрываем из спецсчета, то есть денег, которые заработало предприятие. Чтобы заплатить зарплату 616 сотрудникам (такое количество рабочих трудоустроены на предприятии на сегодняшний день, – ред.), около 600 тысяч человек мы вынуждены добавлять ежемесячно. Это без учета премий и расходов на дополнительные нужды. Бюджет покрывает питьевое водоснабжение, сбросы, дренажи, другими словами технические регламентные работы, насосные, которые откачивают воду, регулируют экологический баланс в регионе. Чтобы выплатить людям премии, нужно еще больше зарабатывать. Для того чтобы дать среднестатистическую зарплату 6-7 тысяч гривен, нужно каждый месяц со спецсчета снимать 2 млн гривен. И это не в эталоне, это критический минимум. Мы зарабатываем эти деньги, но только в сезон, а он длится всего 3 месяца. Частично решит вопрос о кадровой оптимизации, которую мы проводим уже около года. Та многочисленность сотрудников, которая есть сейчас, далека от оптимальной. При этом у большинства сотрудников низкий уровень квалификации, есть много недобросовестных людей, которые устраивались на предприятие, преследуя не самые благородные цели. Мы убрали руководителей в деревнях, потому что в каждом селе появился царек в виде начальника участка, который позиционировал себя людям чуть ли не богом, на которого они должны молиться, потому что вода нужна всем. Мы эту систему разрушили, сделал обычный и понятный механизм управления и продолжаем работать в этом управлении. Самое главное, чтобы пользователь получал хорошую услугу, платил за нее, а в случае необходимости мог рассчитывать от специалистов на квалифицированную помощь, которая прописана в договоре.

– Сегодня очень низкий Дунай. Это вызывает проблемы?

– Это огромная проблема! Мы активно расчищаем всю мелиоративную систему, так как уровень не позволяет осуществлять привычный забор воды. А если Дунай еще не упадет, ситуация будет критической. В ближайшие месяц-два мы планируем произвести закупку земснаряда, о котором я уже упоминал выше. Это механизм, который по принципу пылесоса производит расчистные и дноуглубительные работы в водоемах. Если говорить проще, он вытягивает и выбрасывает на берег грунт со дна. В нашем случае это все каналы, подведенные к Дунаю, транспортирующие каналы, а также подводящие к Килийскому групповому водопроводу. Там ситуация уже критическая. Если Дунай упадет еще, то район может остаться без питьевой воды. Поэтому этот механизм очень важен, хотя и стоит больших денег.

– Десятками лет простаивает инфраструктура компании. Что вы планируете делать с ней?

– Здесь мы тоже намерены навести порядок. Большую часть мы хотим передать в собственность территориальных общин, потому что обслуживать то, что предприятию не нужно, не логично. В итоге в системе агентства должно остаться только то, что реально используется, что можно модернизировать, развивать. А балласт и неликвид, от которого откажутся территориальные общины, мы просто хотим списать.

– …конечно, этот процесс вызывает очень много спекуляций?

– Куда без этого? Мы постоянно слышим, что мы только всё вырезаем, вывозим, грабим. Но есть законная процедура. Мы же не приходим и самовольно режем, а потом сдаем на металлолом. У нас есть законное основание, каждое наше действие подкреплено разрешающими документами. Но оппозиционеры не гнушаются на этом спекулировать. Думаю, время покажет и все расставит на свои места.

– Что еще из крупных проектов, кроме оптимизации, Вы можете выделить в Вашей работе?

– Мы запустили очень принципиальный проект биомелиорации. Это очищение водоемов, на которое нами не будет потрачено ни копейки. На технических водоемах (подчеркну только технических, не природных) частное предприятие будет заниматься разведением рыб-мелиорантов, которые помогут избавиться от загрязняющей каналы растительности. Совместно со спонсором, представителем бизнеса и наукой, разработана и запатентована научная программа по биологической очистке водоемов, и мы практически готовы к запуску этого процесса. В чем он заключается: у нас есть большая проблема с растительностью в технических водоемах, которая загрязняет их, уменьшает пропускную способность каналов, а также провоцирует сгорание насосов, особенно при таком низком Дунае. В борьбу с этим уходят колоссальные объемы топлива, которые тратятся на очистку каналов. А все решается гораздо проще. Будут запущены специальные виды рыб-мелиорантов, питающиеся этой растительностью. Зарыбление осуществляется частным предприятием. То есть мы предоставляем водоемы, нуждающиеся в очистке, чтобы рыба их очистила. Частное предприятие, в свою очередь, заработает на рыбе. В подаче водных ресурсов рыба нам не помешает. В итоге мы получим незапятнанные водоемы без издержек и использования химии. Это экологически незапятнанный метод. Эффект не быстр, он будет виден через два-три года. Но если ничего не делать – ничего не будет. Занимались мы этим проектом с первых дней моего прихода на должность и вот, наконец, выходим на финишную прямую.

– Как сложилось, что огромная оросительная система, которая когда-то была затребована, сегодня никому не нужна?

– Дунай-Днестровская оросительная система, как по мне – это изначально большая ошибка Советского Союза. Это часть большой научной программы, которую русская власть не довела до конца. Был передамбирован Сасык в надежде, что он будет пресным и послужит источником орошения. Но вода этого водоема имеет большую минерализацию, орошать этой водой невозможно. За управлением числится около 93,5 га орошаемых земель, из которых поливаются всего 15-18. В связи с тем, что Дунай-Днестр не работал, мы хотим списать некоторое оборудование, а саму систему оставить и модернизировать: поставит опреснители на воду из Сасыка, или протянут ветку из Дуная. Если там совсем не будет воды, земля со временем превратится в пустыню. Сделать это можно значительно усовершенствовать в системе. Нам не нужны эти сооружения трехэтажные, сейчас их легко заменят миниатюрные двигатели. То есть у нас есть огромная махина, которую нужно сделать меньше, модернизировать и запустить людям воду со гораздо меньшими потерями, чтобы она была, в первую очередь, доступна по цене. Сейчас там стоят мегаватные насосы, из-за которых вода по цене золота. Пора кардинально менять мышление, подходы, поскольку в том виде, как оно было, оно уже не работает, даже государство не способно датировать эти расходы.

– Это будет спасением от таких засух, как в этом году?

– Конечно, без орошения того района не будет. Без воды люди покидают эти земли, не рискуют засевать поля. Это проблемный вопрос, мы его уже сдвинули с мертвой точки. Работаем над ним с Институтом заморочек мелиорации. Я думаю, что результаты не заставят себя ждать. Просто пришло время брать на себя ответственность и в итоге люди почувствуют разницу. Пора принимать меры в отношении колоссальных утрат в транспортировке воды. К примеру, мы толкаем воду в Татарбунаре и Арцизе. Для этих районов это ближайший источник пресной воды. При этом мы имеем 80% утрат. Это все отражается на стоимости. По мнению людей, это должно датировать государство, но это не так. Мы идем в Европу, часть требований касаются госводагентства. Поэтому процесс реформ сегодня внедряется везде – начиная с Киева, заканчивая низами. В большинстве случаев приходят более молодые, прагматические, целеустремленные руководители, которые способны принимать волевые непопулярные решения и идти по пути модернизации и оптимизации. Именно здесь, в Килии, еще русский альянс в этом отношении не ушел. А время диктует новые правила.

– А есть ли у вас пример для подражания среди коллег, у которых вы перенимаете опыт для своей работы?

– Мы смотрим на Каховское управление, на Херсон, где уже пройден этот путь, начатый у нас. Там уже стоит новое оборудование, проведена инвентаризация. Мы дружим, общаемся, обмениваемся опытом. Я им очень благодарен за поддержку во многих технических вопросах. Они первые в Украине, это мощная система, там очень сильные специалисты. Мы ездим, смотрим, по своим возможностям пытаемся что-то перетянуть, двигаемся.

– К слову о Херсонской области. Только там и в Килийском районе масштабно выращивается белое золото – рис. Хватает ли мощностей для этого направления, и какие есть проблемы? Ведь мы знаем, что на всех стадиях роста черт должен быть залит водой.

– Мощностей для выращивания риса у нас более чем достаточно. Но техника, подающая воду на рисовые чеки, очень энергоемкая. Эти затраты можно и нужно сократить. В том числе, поэтому мы объявили о международном аукционе покупки электроэнергии. Мы надеемся на 10-15% сэкономить для рисовиков и не только затраты на электроэнергию. Теперь мы пользуемся универсальной услугой – она самая дорогая. В течение месяца, думаю, мы зайдем на рынок.

– Почти год внедрения реформ внутри компании, и уже можно пожинать плоды? Или рано ли говорит о результате?

– Думаю, значительный итог мы увидим в следующем году. Но уже и в этом пользователи смогут ощутить разницу. Мы подняли услугу, пользователи уже сейчас видят, куда идут деньги, понимают, что мы закупаем, чувствуют оптимизацию, которая проходит. Не считая того, они скоро ощутят на собственных карманах это в положительную сторону – не методом подорожания, а методом улучшения свойства оказания сервисы, которую они желают созидать. Самое главное – стабильность и экономия. Если мы сэкономим для пользователей миллионы на электроэнергии – это уже будет большой плюс. Думаю, все движется в верном направлении.

– С какими трудностями на пути реформ приходится сталкиваться?

– Реформы уже оценены высшим руководством, но многим сотрудникам здесь, в Килии, трудно со мной работать. За год у меня практически не было выходных, я приехал сюда не жить, а добиваться результата. Я привык учиться и разбираться во всем сам. Не то чтобы я не доверяю специалистам, просто пока не разберешься сам, невозможно эффективно управлять. Таким образом, жизнь меня научила многому. А люди здесь в большинстве привыкли работать по-другому. Из-за этого, думаю, будет еще много кадровых конфигураций. В процессе реформ нужны сильные люди рядом. Не потому что кто-то плохой или хороший, а потому что время, жизнь, страна, направление Украины принуждают иначе переосмысливать, что такое государственное предприятие, каким нужно управлять, и какой должен быть результат. Многие работающие имеют “коммунистическую” жилку, а будущее уже наступило. Сейчас нужно зарабатывать, чтобы развиваться и платить людям достойную зарплату, а не надеются, что государство покроет все, а значит и напрягаться не стоит. Сегодня нужен эффективный и современный менеджмент.

– А удалось ли себя в подкрепление привлечь в Килию специалистов из других городов?

– Мы работаем над этим вопросом. Есть люди с большим европейским опытом работы, которые на правах консультантов всегда на связи, несмотря на то, что они живут за рубежом. Я могу попросить у них совета, положиться на них, они всегда подскажут и помогут в реализации того или иного проекта. Но приехать в Килию, бросить свой бизнес из-за зарплаты в 7 тысяч… Поэтому во многих ситуациях приходится опираться на личные контакты, достигать некоторых целей исключительно благодаря связям, которые мне дала жизнь. Они реально приносят плоды. И мы не тянем на это деньги из бюджета, не предлагаем современным менеджерам зарплату в 100 тысяч, которую они получают у себя в бизнесе. Люди мне помогают чисто по дружбе.

Мы также пытаемся ввести удаленный вид работы. Есть результаты, мне это очень нравится. Да у нас сейчас работает адвокат очень грамотный с десятилетним стажем работы. Не находясь здесь, человек закрыл все юридически сложные позиции предприятия. Этот процесс считаю очень правильным, может быть, некоторые должности мы переведем на удаленный доступ. Это не запрещено законодательством, требующим меньших затрат, но при этом приносит не меньше результата. Понятно, что электрик не может работать удаленно, а вот админперсонал вполне может.

– Вот некоторые Ваши ответы складывают впечатление, что Вы здесь для того, чтобы провести экспресс-реформу, а потом уехать. Так ли это?

– Вообще по своей сути я такой человек – пришел, поставил на колеса, показал, как нужно, а потом мне становится скучно. Я считаю, что любой чиновник, должностное лицо не должен задерживаться на одном месте более пяти лет. Ты просто начинаешь обрастать тем, что тебе не нужно. Для любой работы достаточно два-три года, чтобы показать, способен ли ты или нет. С учетом того, что здесь 30 лет был застой (я не говорю, что ничего не делалось, но стояло на месте, тянуло вниз), нужна серьезная встряска. Я не хочу загадывать заранее. Говорят, что тот, кто однажды попробует дунайскую воду, тот не уедет. Сначала нужно сделать то, для чего я приехал, а дальше люди оценят, ведь время покажет, рассудит и расставит все на свои места. Для меня главное, чтобы было ясно видно, как было, а как стало.

– А критика Вам мешает или наоборот взывает к действию?

– Я это понимаю так: если критикуют, значит, человек что-то делает, а не просто движется по течению. Сейчас, пока все ломается, реформируется, действительно трудно сказать со стороны наверняка – правильно ли я поступаю или нет. Я думаю, что правильно.

– Хотелось бы услышать Ваш комментарий по поводу конфликта, произошедшего недавно на острове Кислицкий. Тогда в ваш адрес было сказано много неприятных слов. Ситуация прояснилась? 

– коротко расскажу по самому конфликту. Мы все ходим в магазин, верно? Там нам, к сожалению, ничего бесплатно не дают. Мы все покупаем электроэнергию, платим за коммуналку. Это ведь все не бесплатно, да? Почему же тогда на острове Кислицкие люди считают, что они вправе нелимитированно, в ущерб другим водопользователям и бесплатно осуществлять забор воды? Что пользоваться государственным дренажным каналом тоже можно бесплатно, а при этом еще разрушать государственную инфраструктуру? У нас не стояла и не стоит цель отключить от полива пользователей. Мы добиваемся упорядочивания и законности этого процесса, чтобы пользователи получали документальное разрешение, как это предусмотрено законом. На Кислицком у нас находится насосная станция, которая из-за отсутствия спроса не работает уже несколько лет по причине того, что люди самовольно установили насосы, разрушая для этого дамбу, и пользуются водой в нелимитированном количестве. Это продолжается десятками лет. Чем дальше – тем хуже. В итоге специально построенная насосная станция не нужна, мы ее содержим и обслуживаем за государственные средства. И все это зря. Вместо того чтобы запустить цивилизованный забор воды, нас делают заложниками ситуации. Поэтому мы обнаруживаем эти самовольные врезки, которые идут через дамбу. Повторюсь, у нас не стояла цель отнять у людей возможность поливать свои земли. При этом сохранность дамб и насосов – это наша ответственность. И не пускать в гособъект, в свое рабочее место, работников управления – это уголовное дело. Правоохранители должны дать этому надлежащую оценку. Если не дадут, то мы будем обращаться в высшие структуры.

При этом, нарушая нормы законодательства, наши оппоненты нашли способ воспользоваться этой ситуацией в своих целях. Я – аполитичный человек, не депутат, не отношусь ни к каким партиям. Я не госслужащий, я руководитель государственного предприятия. У меня свои задачи, которые передо мной ставит Киев. Не органы местного самоуправления, и даже не область. Меня назначает глава госводагентства, поэтому влиять с помощью каких-то политических решений, оскорбить, вмешиваясь в мою личную жизнь, выдёргивая из контекста моих постов или статей выгодную для себя информацию и манипулировать фразами и фактами, никто не в правое. Точно такие же ситуации произошли на о. Степовой в Килии и в с. Баштановка Татарбунарского района. Только там люди попытались найти компромисс, как им решить вопрос в правовом поле. Они сделали документы, у нас есть официальные договора, и пользователи спокойно берут столько воды, сколько им нужно. Почему же на Кислицком не так ли? Дело в наших оппонентах, “активистах”, которые ввели в заблуждение простых людей.

Мы обратились в полицию, в экологическую инспекцию Украины – это единственный орган, устанавливающий самовольный факт забора воды. Правонарушения однозначно будут проверяться, виновные понесут наказание, даже до уголовного. Как эколог я увидел там не только проблемы, связанные с водоснабжением. Нарушители истребляют вековые деревья, разбирая их на дрова, самовольно устраивают пасеки, занимают участки. Группа лиц ощутила себя хозяевами острова. Думаю, что рано или поздно все станет на свои места.

– Давайте на время отложим проблемы и обязанности и вспомним, что в эту воскресенье Украина будет отмечать День водного хозяйства. Что бы вы хотели пожелать своим коллегам и подчиненным?

– Конечно же, здоровья, терпения, успеха, понимания и вклада в развитие водной отросли! Чтобы труд каждого был оценен по достоинству, чтобы работа приносила удовольствие и результат. И процветания нашему общему делу. С наступающим праздником!