Измаильскому прокурору сообщили о подозрении в совершении ДТП со смертельным исходом и уволили из прокуратуры.

Так вот говорят еще и вину не признает, вооще Бога не боится, хотя души у него нет по сути

“В специальной зоне зеки отличаются от обитателей обычных зон только прошлым, где они имели чины и звания, должности, кабинеты, персональных водителей, секретарш. Это шелуха отлетело, сдутое приговором, а за дрот пришли обычные люди из мяса и костей, в обычной зековской одежде – черных бушлатах, непомерно широких, обязательно лоснящихся на заднице брюках и тяжелых ботинках.
Удостоверения, власть, ордена и медали, многочисленные подхалимы, привычное окружение – все это ушло в вечность и никакой роли не играет.

Самая презираемая категория осужденных, копошащаяся на нижней ступени иерархии специальной зоны, – судьи и прокуроры. Кабинетные чиновники, бумагомараки, они всегда пили из ментов кровь: то представление загонят, то частное определение, то уголовное дело возбудят. Да и сюда кто всех позагонял? Прокуроры дело раскручивали, срок требовали, а судья свой проклятый приговор нарисовал, неразборчивой закорючкой подмахнул, гербовую печать давили и… здравствуй.
И пусть это другие судьи и прокуроры делали, не то что здесь сидят, неважно – они по должности за свою касту отвечают! Тем более, просидев задницу на мягком стуле, они к уличным ситуациям непривычны, постоять за себя не умеют и оборотку дать не могут. Бери кого хочешь – и вправляй ему геморрой!
А уж если судьба-шутница со «своим» тебя сведет, с тем, кто лично тебя прессовал и на постановках «чекухи» ставил, то ему весь срок «крестник» будет настукивать по голове и, конечно, «молнию» ширинки придется спереди назад переставит.
Так и получилось с прокурором Козилкиным. Взял он срок восемь лет за взятки, пришел этапом в спецзону и нос к носу – с опером угрозыска Титовым, которого год назад упаковал за превышение власти. Челюсть отвисла, глаза забегали, но еще до конца не понимают, что к чему.
А Титов с ним вежливо поздравился, приговор попросил почитать, а потом веско так, с расстановкой говорит:
– Что же это, товарищ прокурор, получается? Оказывается, вы в полный рост взятки брали, когда меня к уголовной ответственности привлекали? Я разбойник, убийце почки отбил – было дело! А ты меня под суд отдавал и вот таких же разбойников бабки получал?
Бывший советник юстиции только рот открыл, но бывший капитан милиции не дал.
– Значит, ты под видом государственной службы на уголовников работал? А за меня, сколько они тебя заплатили?
Спокойный тон Титова ввел прокурора в заблуждение, он снова рот открыл, не понял еще ничего, думал тут как на воле словами прикрыться можно, мозги запудрить, извинится на худой конец: «Прости, брат, что я тебя на шесть лет упрятал…»
Но слушать его никто не собирался. Въехал капитан пару раз жестким кулаком в холеную прокурорскую ряшку и говорит:
– До вечера, милашка!
А утром следующего дня Козилкин уже был Маргаритой, переселился в специальный угол, в столовой сидел за особым столом с другими обиженными и ел специальной, пробитой гвоздем ложкой из пробитой миски, чтобы порядочные люди ненароком не осквернились.
Так началась для него жизнь в спецзоне, и такой же она должна продолжаться все восемь лет, потому что, кроме Титова, «петух» обязан всех желающих обслуживать и освобождение капитана через шесть лет ничего не изменит”.