Украина, Молдавия и Приднестровье: прошлое, настоящее, будущее

О том, что непризнанное Приднестровье является зоной геополитических интересов не только Молдавии, частью которой его признают во всем мире, и России, к которой оно изначально тяготело и стать частью которой стремилось, но и Украины, известно давно. Однако о своих притязаниях на эту землю, которая когда-то была частью УССР, в Киеве не принято говорить вслух, чтобы не испортить отношения с Молдовой и ЕС. Вчера эти притязания высказал депутат Верховной Рады от Национальной партии «Свобода» Эдуард Леонов.

«Украинские этнические земли в итоге разных геополитических событий XX века оказались отрезанными границами нескольких соседних стран. Приднестровье для Украины не чужая земля. Мы не заинтересованы в раскачивании территориальных конфликтов, но мы не имеем права стоять в стороне, когда внешние «игроки» определяют судьбу наших этнических земель. В случае попытки поглощения Молдовы Румынией, мы должны четко заявить о готовности реинтеграции Приднестровья к Украине», – заявил депутат в интервью РИА «Новый Регион».

Для начала немного истории. Практически вся территория нынешней ПМР (левобережье Днестра) до 1940 года (год образования МССР) никакого отношения к Молдавии не имела. Эта территория входила в состав Древнерусского государства, затем по частям побывала в составе Золотой орды, Великого княжества Литовского, Речи Посполитой, наконец, полностью оказалась в составе Российской империи. До революции Приднестровье было поделено между Подольской, Херсонской (левобережье) и Бессарабской (Бендеры и ряд правобережных селений) губерниями.

После революции Бессарабия оказалась оккупирована Румынией. Советское правительство с этим не могло смириться. Молдавия (Бессарабия) еще с царских времен рассматривалась как противовес Румынии, фактически по разным берегам Прута параллельно создавались две политические нации на основе родственных этносов – отсюда и происхождение молдавского языка, в существовании которого сомневается не только Бухарест, но и многие прорумынские политики в Кишиневе. А после революции антагонизм двух Молдавий усилился классовой составляющей: у них боярская Румыния, у нас социалистическая Молдавия. Этой самой Молдавией и стало левобережье Днестра, вошедшее в виде Молдавской АССР в составе УССР. В 1940-м году СССР вернул Бессарабию и включил ее (за исключением юга, отошедшего в Одесскую, и севера, отошедшего по Черновецкой области) вместе с Приднестровьем в состав новой республики – МССР.

Затем были события 1992-го года, в результате которых Кишинев остался контролем не только над левобережьем, но и частью правобережья. Однако весь мир продолжает признавать Молдову именно в границах МССР. Насколько законным и оправданным было создание ПМР (тогда еще ПМССР) – вопрос отдельный. Факт остается фактом – в составе бывшей советской Молдавии существуют два самостоятельных государства, являющиеся, кстати, ровесниками, то есть у них выросло уже не одно поколение, которые в едином государстве никогда не жили и привыкли воспринимать существующую подвешенную геополитическую реальность как данность. Между тем, Приднестровье за ​​все 23 года своего существования воспринималось его жителями как форпост России. Соответственно, в Россию и стремилось – даже в 2006-м году, когда, казалось, все надежды на воссоединение с Россией должны были давно рухнуть, за этот путь высказалось 97 процентов населения.

Россия же, хотя и оказывала Приднестровье все эти годы, чем вызывала критику как Кишинева, так и всего Запада, всегда упорно подтверждала свою приверженность территориальной целостности Молдовы. Приднестровье для Москвы всегда было не только проводником финансовых схем разных степеней легальности, но и разменной монетой, рычагом давления, прежде всего, на Молдову, которую кремлевские стратеги пытались втянуть в зону своего влияния. Для этого нужно было снова сыграть роль миротворца (именно Россия остановила войну в 1992-м), но на этот раз еще и объединителя. Что было особенно важно в условиях, что на эту роль претендовали и другие стороны, что в 2005 году закрепилось в формате 5+2 (Молдова, Приднестровье – участники, Россия, Украина – гаранты, ОБСЕ – посредник, США и ЕС – наблюдатели ). В 2003-м это почти не удалось, когда был создан меморандум Козака – план федерализации Молдовы. Этот план предусматривал не только официальный статус российских баз в новой Молдове, но и фактически должен был сделать из нее тот самый западный форпост России, о котором уже давно говорили. Мы знаем, что президент Воронин в последний момент отказался подписывать уже парафированные соглашения, как считается, по прямой указке из Вашингтона – там в создании Россией каких-либо форпостов на западе были не заинтересованы. В дальнейшем ближе к урегулированию приднестровского конфликта не продвинулся никто.

Все эти годы Украина оставалась как бы в тени переговорочного процесса, несмотря на то, что могла бы претендовать на Приднестровье в той же степени, что и Россия. Во-первых, как уже было описано выше, она имела на этой земле определенные исторические права. Конечно, эти «права» международным правом, признавшим все экс-республики в их границах к моменту выхода из Союза, не признаются, но о них пока никто и не заявляет. К тому же, нынешняя Украина сама соткана несколькими поколениями российских и советских правителей из нескольких пор достаточно антагонистических кусков, так что, чем глубже и интенсивнее копать в историю, тем больше противоречий и конфликтов можно извлечь на свет божий.

Но едем дальше. Во-вторых, среди жителей Приднестровья почти треть этнические украинцы, кроме того, Киев тоже не смотрел спокойно на то, как Москва раздает свои паспорта, и активно раздавала свои, в результате примерно пятая часть населения республики – граждане Украины. Конечно, большинство приднестровцев имеет целый набор паспортов, но это не отменяет того факта, что некоторые из них являются украинскими гражданами, которых Украина должна защищать, может, не столь радикально, как Россия в августе 2008-го, но все же…

Третье, и, пожалуй, главное, что Украина имеет с Приднестровьем общую границу, т.е. в случае присоединения к ней Приднестровье не будет анклавом, как в случае присоединения к России, когда взаимодействие с Москвой будет напрямую зависеть от капризов Киева. Четвертое, несмотря на то что пророссийские настроения в ПМР по-прежнему сильны и Россия воспринимается большинством населения в качестве естественной метрополии, можно предположить, что проводимая властями сверху интеграция в Украину не вызовет такого сопротивления, как интеграция в Молдову. Все же Украина ближе и роднее, чем Молдова, которая воспринимается уже почти Румынией.

Для того чтобы заявить о своих правах не хватает одного: согласия мирового сообщества. А это может произойти после отказа Молдавии от этой территории. Что, кстати, давно не воспринимается как нечто невероятное, тем более что многие жители Молдовы давно смирились с утратой Приднестровья, а некоторые и вовсе считают его обузой, мешающей спокойно интегрироваться в Румынию. И происходящее в последние месяцы, а именно появление на молдо-приднестровской границе контрольно-пропускных пунктов по указанию Брюсселя, якобы для того, чтобы ускорить ослабление визового режима, свидетельствует о том, что правящая в Молдове. коалиция к сдаче Приднестровья готова. Напомним, что осенью в Вильнюсе состоится саммит Восточного партнерства, в ходе которого молдавская сторона рассчитывает хотя бы на парафирование ассоциации с ЕС. В обмен на это, судя по всему, она готова на многое. Но и Украина рассчитывает на то же самое, несмотря на то, что Брюссель дал обеим странам понятие, что рассчитывать им в ближайшее время особо не на что.

Очевидно, что Европе ни Молдова, ни Украина не нужны. Но еще больше ей не нужно сползание бывших республик в сферу влияния Москвы – Таможенный, а там, глядишь, и Евразийский альянс. Поэтому страны-кандидатки будут держать на коротком поводке как можно дольше, не приближая к себе, но не отпуская. И если молдавская элита имеет «обходной путь в Европу» – через Румынию, то в Украине такого нет. Зато в случае реализации указанного сценария, она имеет все шансы подобрать оторванный и выброшенный Кишиневом ломоть – Приднестровье. Которое, по плану западных стратегов, лишь бы не вошло в Россию…

Все эти годы Украина молчала. При Ющенко подыгрывала Молдову, пытаясь втянуть ее в антироссийскую орбиту. Сейчас ситуация поменялась. И если раньше о том, что Украина имеет на левобережье Днестра какие-то права говорили едва что политические маргиналы, которые и часть юга России записывали в состав Великой Украины, то сейчас это право публично озвучено депутатом парламента. Депутатом, впрочем, вот «Свободы», которая в сознании большинства украинцев все же воспринимается как раз в качестве маргиналов… Пока. И не случится ли так, что позиция свободовца, на котором можно говорить все, что угодно, совпадает с позицией власти, которой следует тщательно следить за политкорректностью своих заявлений. Опять же пока…

Дмитрий Родионов