"Побратимы сообщили, что его расстреляли": непоколебимая вера беременной жительницы Аккермана вернула ее мужа домой живым

Беременность – это период жизни женщины, когда необходимо наполняться красивыми эмоциями, изолироваться от волнений и усиленно заботиться о себе. Однако у жительницы Белгорода-Днестровского Ксении Орловой оба статуса "при надежде" совпали с самыми ужасными испытаниями: о первой желанной дочери семья узнала за неделю до полномасштабного вторжения россии, а вынашивание сынишки было омрачено сообщением о расстреле отца семейства на фронте. Однако искренняя вера жены в то, что ее любимый жив, вырвала его из того мира, и недавно муж вернулся в Украину из чеченского плена отцом уже двух малышей. О самых ужасных полгода в своей жизни и счастливом завершении страданий женщина рассказала корреспондентке "Бессарабии INFORM". 

Андрей и Ксения поженились в 2011 году. Однако познать радость отцовства семейной паре удалось лишь много лет спустя. Самое счастливое известие – о первой желанной беременности – уже через неделю было омрачено началом войны.

"Меня охватил страх, но я точно знала, что никуда из города не уеду. Муж тоже говорил, что не уедет, и я не собиралась покидать его и своих родных", - начала наш разговор Ксения.

Осенью 2022-го у супругов родилась долгожданная дочь. Сначала Андрей работал в родительской мастерской по заточке инструментов, но впоследствии, чтобы лучше зарабатывать, пошел на частное предприятие грузчиком. Весной 2024 года молодые люди узнали, что во второй раз станут родителями – Ксения должна была родить сына. Тогда женщина еще не знала, какие испытания ее ждут впереди.

Осенью 2024 года по пути с работы Андрею вручили повестку в военкомат.

"Вечером 3 сентября 2024 года, когда мужчина шел с работы домой, ему вручили повестку и отпустили домой. В тот вечер он мне ничего об этом не рассказал, хотя я видела, что с ним что-то не то. Я расспрашивала, но он молчал. На следующий день, 4 сентября, он пошел в военкомат. О том, что Андрей в ТЦК, я узнала от свекрови”.

По словам Ксении, ее муж на протяжении более трех недель находился на учебе, а затем новобранцев должны были перевести для дальнейшего обучения к пограничной полосе. Но вместо этого мужчина в составе 35-й отдельной бригады морской пехоты имени контр-адмирала Михаила Остроградского оказался на задании Донецкой области.

«23 октября мы последний раз говорили с ним по телефону. Разговор продолжался буквально несколько секунд, и он предупредил, что связи не будет. Уже 26 октября 2024 года мне пришло известие о том, что Андрей пропал без вести. Пропала без вести вся группа, выходившая на задание. Многие люди мне говорили о том, чтобы я готовилась к худшему и не ждала его. Его собратья уверяли, что его расстреляли… Но я, как любая мама, жена, сестра, не хотела верить в плохое. Я никогда не теряла надежды и говорила, что мой муж жив, и я буду ждать его».

Когда женщина получила известие об исчезновении мужчины, первым ее шагом стало написание полиции соответствующего заявления. В свою очередь родители Андрея сдали ДНК. А дальше начался стук во все двери.

«Я начала писать письма в различные инстанции и организации: в Координационный штаб, Красный Крест, СБУ, МВД. Далее писала омбудсману Дмитрию Лубинцу, уполномоченному по вопросам лиц, пропавших без вести при особых обстоятельствах Артуру Добросердову. И президенту писала, и Сырскому. Везде, куда было возможно. Ответ был от всех одинаков: «Ни на стороне Луганской области, ни на территории России его нет».

Спустя всего месяц Ксения вместе с родными побратимов, которые были в одной группе с Андреем, нашли в российском Телеграмм-канале видео, из которого стало понятно, что ребят взяли в плен.

«Но нам никто не мог подтвердить лица, ведь все они были с завязанными глазами. На видео не было видно глаз и лиц, и нам говорили, что это мог быть кто-то другой. Но я гнала такие мнения».

После того, как родные пленных увидели видео со своими близкими, они составили общее письмо и посылали его ко всем ведомствам каждые две недели. Женщины собирались на встрече в Киеве, в том числе онлайн, держали постоянную связь с Координационным штабом и всеми, кто мог хоть как-то помочь.

Настоящим ударом для женщины, оставшейся не только без родного человека, но и без кормильца семьи, стало отсутствие материальной помощи.

"Выплаты стали поступать не сразу. Первые я получила в середине января 2025 года (через почти три месяца, - ред.). С октября по январь я не имела никакой финансовой помощи от государства, кроме декретных 860 гривен, которые мне начисляют ежемесячно. Мне помогали родители Андрея, моя моя. сидели с дочерью, пока я рожала сына и лежала в больнице”.

На самом деле важной для Ксении стала поддержка подруги по беде - жены военнопленного из Днепропетровщины Екатерины.

«Она меня очень сильно поддерживала, когда мне было очень плохо, я ей изливала душу. И она каждый раз меня выслушивала. Она мне упражняла мозги. Если бы не Катюша, мне было бы очень тяжело. Я желаю каждому, кто ищет своих родных, чтобы на их пути был такой человек, который не опускает руки. Недаром говорят, что горе человека может разделить тот, кто сам переживает подобное. К сожалению, муж Кати остается в плену в Чечне, но я очень надеюсь, что во время ближайшего обмена он вернется домой».

Немалым экзаменом на выносливость для женщины было и "общение" маленькой дочери с папой, которая любым способом пыталась "связаться" с папой.

"Сначала меня очень раздражало, когда дочь брала игрушечный телефон и "звонила" папе, звала его, пока одна знакомая мне не объяснила, что таким образом ребенок "зовет" папу домой, и не стоит ему мешать".

Эмоциональное состояние беременной женщины, находившейся в постоянном стрессе, можно только вообразить.

«Перед тем, как мне вернули его телефон, я писала Андрею сообщения. Я знала, что настанет тот день, когда он их прочтет. Мне тогда было очень больно и тяжело, и я ему все это рассказывала…. Конечно, это отразилось на моем эмоционально-психологическом состоянии. У меня ехала крыша. Я была беременна. Когда я укладывала старшую дочь спать, я шла в ванную и плакала, и кричала, потом умывалась, понимала, что это не поможет, но эмоции нужно было выплескивать. Я не могла делиться этой болью. Когда меня начинали жалеть, мне становилось от этого только ужаснее. Поэтому мне проще было прорыдаться в одиночестве».

Долговременный стресс у беременной женщины сказался – у Ксении начались проблемы с давлением, и женщину отправили рожать в Одессу.

«Я должна была родить в январе 2025 года, но наш сын появился на свет в декабре – на 37 неделе. Из-за давления 170/120 мне прогнозировали кесарево сечение, но я родила своими силами. Роды были стремительными, и врачи не ожидали, что я буду рожать именно в тот день. Но на фоне пережитого мной у малыша обнаружили желтуху, у него был очень высокий показатель билирубина. Это было опасно для нервной системы младенца».

Всего женщина провела в Одесской больнице две с половиной недели. Затем Ксения вместе с сыном была под наблюдением в городской больнице Белгорода-Днестровского. Пока с мальчиком, к счастью, все хорошо.

Подтверждение того, что мужчина действительно находится в плену, Ксения получила в марте 2025 года, когда во время очередного обмена один из уволенных военнослужащих через волонтеров передал женщине письмо от Андрея.

"Он написал, что находится в плену, и с ним все хорошо. Ждет обмена. В то же время мы знали, что последний раз обмен военнопленными из Чечни был два года назад…".

Вечером 19 апреля женщине позвонили из Координационного штаба и поздравили с возвращением мужчины в Украину. Накануне, 18 апреля, женщина праздновала свой день рождения, поэтому обмен мужчины стал лучшим подарком для нее.

Каким чудом их обменяли 19 апреля, я не знаю. Наверное, это благодаря нашим молитвам. Наша доченька все это время ходила и напевала "Папа, папа, папа". Молитвы дочери Господь услышал и вернул нам отца. Недаром говорят, что детская молитва – самая чистая”. 

Пока Ксения еще не имела возможности лично увидеться с мужем, ведь Андрей проходит реабилитацию в Винницкой области, и поехать туда с маленькими детьми женщина не рискует. Супруги пока общаются через видеосвязь.

"Первый вопрос, который он мне задал, был: "Когда родился сын?". Как мы назовем ребенка, он знал еще дома, поэтому его интересовал именно когда родился наш мальчик. Уже дальше он стал расспрашивать, как мы и прочее".

Как рассказывает женщина, Андрей всегда был немногословен, и после плена не рассказывает много.

«По его словам, тюрьму в Чечне и России нельзя даже сравнивать. Русские – твари, они издеваются, пытают. В Чечне же не бьют, не трогают пленных, но наши ребята там тяжело работают на стройках. И, как рассказал мужчина, кормят так, чтобы он не умер. Кроме того, украинские военные там спят на кроватях, а не на полу». 

В разговорах с женой Андрей обвиняет себя, что его вернули домой только после шести месяцев плена, тогда как там в Чечне остались украинские воины, не видевшие родную землю более трех лет.

Сейчас Ксения ждет мужа дома, ее голос звучит радостно и полон веры в будущее. И эта вера не оставляла ее на всем пути. Всем, кто ждет своих родных и близких, женщина советует слушать свое сердце и не терять надежды на лучшее.

"Кто бы вам что ни говорил: то ли собратья о гибели вашего близкого человека, или еще кто-то, не верьте. Нет тела - нет дела. Верьте в то, что ваш муж, сын, брат жив. Тем более, что мы своих родных чувствуем. Я своего мужа чувствовала очень сильно. Я чувствовала, когда ему плохо было, или становилось немного легче. слова: "Не бойся, все хорошо", и меня обнимал в этот момент. Я себе повторяла или дочь, или подушку, или мягкую игрушку.